Лета еще не было, но жара стояла такая, что копать огород было тяжело даже 
такому здоровому мужику, как Игорь. По его широкому, рубленому
по сухой глине, лицу стекали капли пота, срывались с носа и губ, падали на землю.
Лопата тут же падала, била плашмя, рубила и мешала их с землей.
   На той же неровной стежке, так же молча бились с этой глинистой,
непреподъемной землей, брат и отец Игоря.
  - Эй! Семейка! Все копаете? - и голос двоюродного брата, Юрки, из-под 
яблонь соседнего огорода, не прервал их работу. Тогда Юрка сам пришел
к ним и через пару минут отец сказал:
 - Пойду в баню подброшу.
   Братья, приложившись по очереди к литровой банке воды, подошли к Юрке, но 
нужен ему был только младший, Николай, и Игорь пошел к дому, посидеть
в тенечке на крыльце.
 - Мать! Обед готов?! - крикнул он в дом через открытые двери. 
 - Нет! - Послышалось из дома. - Тьфу, забыла, зачем шла!
 - Дядя Иля! Дядя Иля! - из дома выбежал карапуз трех-четырех лет и, 
запнувшись за порог, чуть не загремел по бетонному крыльцу, но Игорь поймал 
его одной рукой, перекинул на другую и посадил на колени.
 - Здорово, Сергей Николаич! - Он протянул ему только что поймавшую его 
руку.
   Карапуз засмеялся и, схватив Игоря за указательный палец, стал его трясти.
 - Оторвешь, паря! - Игорь отнял палец и снова крикнул в дом: 
 - Наталья, схожу на Волгу с Сережкой?
 - Сходи, обед не готов еще.
 - Дай-ка нам трубу тогда.
    Из дома вышла мама мальчика и дала Игорю самодельную подзорную 
трубу. Игорь посадил Сережку на плечи и сошел с крыльца. Обходя дом со 
стороны улицы, он увидел своего отца и братьев и махнул рукой к Волге.
    Рядом с мальчонкой Игорь казался еще грубее и больше. Лицо его 
оставляло странное впечатление: как будто брови его вот-вот сдвинутся и на 
землю падут громы небесные, но в каждый настоящий миг оно было спокойно и 
глаза его с добром смотрели на мир.
 - Дядя Иля! На Волгу не туда. - Вдруг заявил малыш.
 - Туда, туда!
 - Ты в поселок идешь!
 - Задворками выйдем к Рогожину, а потом по дубраве - к Волге.
 - Я там не ходил.
 - Сегодня пройдешь.
   Немного погодя они вышли на задворки - сплошную стену заборов, 
получившуюся из задних участков оград. Они шли быстро, и солнце слепило 
глаза, но не так, как обычно. Череда досок то открывала, то закрывала
солнце, и вместо привычного желтого света в глазах мерцали размазанные
красные и черные пятна. Мальчику сначала это мешало, но потом он привык
и даже стал обегать кусты малины, которые мешали игре света.
 - Игорь! - послышалось вдруг из огорода, мимо которого они проходили.
 - Здоров!
 - Здоров!
 - Украл? - Спросил кто-то из-за забора,  имея в виду мальчика.
 - Украл - на Волгу идем.
 - А картошка?
 - Сегодня вскопаем, завтра посадим.
   Сережу вдруг заинтересовало, что же там, за забором?  Он прильнул к 
доскам и увидел такой же, как у них огород, участок под картошку, грядки, 
яблони, бак для воды. Все было так же как у них и одновременно по-другому. 
   Даже штаны, которые иногда заслоняли ему щель в заборе, были похожи на 
отцовские, только сношены по-другому. Докурив сигарету, начатую еще до 
разговора, Игорев приятель перекинул ее через забор, в поле, и, попрощавшись, 
двинулся копать картошку.
   Дальше дорога сворачивала от забора и вела через поле к другому поселку, 
Рогожино. Здесь они прошли молча. Игорь о чем-то задумался, а Сережа усердно 
боролся с дорогой - он впервые зашел так далеко сам. 
   Миновав Рогожино, они снова попали на поле, но дорога шла уже не по 
самому полю, а краем леса. Здесь, Слава Богу,  было прохладно. От неизбежной
в пути скуки он стал собирать сосновые шишки и набивать ими карманы, но 
карманы быстро наполнились; опять стало скучно. Он снова попытался ловить 
солнце глазом, как через забор, но получалось это редко - иголки и ветки
в лесу растут совсем не для этого.
   Сосновый бор вдруг резко сменился дубравой. Так резко, что Сереже 
показалось, что они перенеслись в какое-то другое место. Он стал крутить 
головой и искать, куда же делись сосны, однако дубрава быстро перехватила его 
внимание. Дубы шли и шли навстречу им нескончаемым потоком, все то же 
солнце пробивалось сквозь молодую дубовую листву и по-прежнему пекло их. 
Казалось, время встало, и мир никогда уже не изменится, и все, что есть
в нем, - это два человека, большой и маленький, солнце и бесконечная дорога
среди дубов.
   Вдруг все стало другим. Ветер разорвал листву, и в промежутках появилось 
небо, глубокое, темное; в нем было что-то великое, непонятное и мальчик вдруг 
почувствовал странную гордость от того, что он находится рядом с этой силой,
в одно мгновение с ней; и страх, потому что он был лишь маленький человечек.
 - У-у-у! - Как-то просто и без преклонения перед небесной мощью протянул 
Игорь, - придется нам, паря, обождать тут.
   Молния была внезапна и ошеломляюще велика. Легкие малыша вдруг сами 
собой втянули  много воздуха, ударил гром и пошел дождь.
 - Садись-ка на корточки, паря, - сказал Игорь и, когда Сережа сел, он сел 
над ним так, что как навес укрыл его от дождя.
 - Этот недолго будет лить, - Игорь посмотрел на небо, - даже покурить не 
успеем.
   Дождь действительно быстро кончился и снова выглянуло солнце. Можно было 
идти. Сережа посмотрел на дорогу, на небо и понял, что устал.
 - Дядь Иль, дальше не пойду. 
 - А! Ну понятно! - Сказал Игорь. - Полезай "на закорки".
 - Нет, сидеть тоже устал.
 - Закорки - это не корточки, - Игорь подставил спину и Сережа влез "на 
закорки".
   Солнце еще не высушило лужи, когда они вышли к Волге. Та жила своей 
обычной жизнью и ей не было дела до еще двоих, пришедших на ее берега.
Какое-то время они зачарованно смотрели на эту массу воды, которая текла
здесь и до Сережиного, и до Игорева рождения, и за тысячу лет до них.
Текла, течет и не иссякнет никогда.
   Они спустились вниз. Игорь выворотил засыпанное песком бревно, и, сняв 
рубахи и обувь, большой и маленький сели на него и снова стали смотреть на 
реку.
 - Ну, будем читать учиться. - Сказал Игорь, увидев вдалеке белое пятно 
теплохода. - На-ка трубу пока, гляди как подъезжает. Мальчик поднес трубу к 
глазам, точнее, к правому глазу, а левый тщательно прищурил, подражая дяде 
Игорю.
 - Где он!? Где он!? - труба была тяжела для него и ходила в руке ходуном.
  - Да ты сядь спокойно... трубу держи двумя руками... Не щурься так...
 - Нашел!
 - Буквы-то видишь?
 - Нет, не вижу. 
   Игорь встал с бревна, подошел к воде; постоял; зашел вброд.
 - Видишь буквы? - крикнул он.
 - Нет!
 - "Куйбышев", наверно... Тяжело против воды... - говорил Игорь сам с собой. 
Козырьком приложив руку к глазам, он следил за маневром теплохода,
обходившего намытый Волгой остров. Когда  "Куйбышев" подошел ближе,
Игорь взбежал по песку, сел на бревно, ловко перехватил у него трубу,
взглянул на теплоход и вернул ее мальчику:
- Ну, видно уже, читай! 
- Не умею…
- Буквы какие?
-  А! В! И! У! Ш!
- Давай по порядку!
- В! А! Л! Е! Р! И! А! Н! К! У! Не знаю какая!
- А вдруг и я не знаю! "Валериан Куйбышев " этот теплоход 
называется.
- А теплоход "Чапаев" есть?
- Есть.
- А  "Ворошилов"?
- Есть.
- А "Сталин"?
- Не знаю. Идем-ка домой, а то обгорим, а нам с тобой еще картошку 
копать.
- Ну… Посидим…
- Все лето сидеть будем, а сейчас идем.
   Взяв свои и Сережины сандалии, Игорь стряхнул с одежды песок, обмахнул 
так же и Сережу и они тронулись в обратный путь.
- Пойдем-ка бором, через Пыру.
- Пойдем, - согласился Сережа.
   Раскатанная песчаная дорога сначала петляла по открытому месту между 
дубравой и бором, а потом, бросившись сначала влево, а потом вправо и в гору, 
вошла в бор. Сосны здесь росли как на подбор, красивые, стройные. Кроны их 
высоко парили над землей, рассеивая палящий солнечный свет. Идти было легко 
и приятно. Склоны взгорков густо усыпали ландыши. Вместе с молодыми 
побегами сосны, эти маленькие весенние колокольчики давали чистый, целебный 
аромат, которым славилось это место.
   И большой и маленький с удовольствием вдыхали воздух и расслабленно 
ступали босыми ногами по песку.
   Никто из них и не заметил, как небо стало медленно темнеть. Может, в бору 
этому мешала тень? Едва дорога вынырнула из леса и пошла его краем, в 
молодых сосенках,  Игорь понял, что дождю не миновать:
 - Туго, паря! Дождик будет.
 - Ненадолго! - Сказал Сережа как дядя Игорь перед первым дождем.
 - Да нет, - улыбнулся Игорь, - такой - надолго.
   Они прошли всего-то чуть-чуть и начал накрапывать дождик. Теперь и 
Сережа понял, что это - надолго. Такой дождик он уже видел. Он начинается 
медленно, по капле, потом моросит и долго-долго нельзя понять, слабеет он или 
усиливается. Глаза тогда невольно поднимаются к небу, чтобы понять, откуда же 
из этой светло-серой ваты берется вода? А небо все тяжелеет и прижимается к 
земле…
- Ну, мать нам задаст! - сказал Игорь. - Давай-ка ходу отсюдова! 
   Он быстро посадил Сережу на плечи и прибавил шагу.
   Еще один поворот, и как будто наверху кто-то наклонил лейку, - небо 
соединилось с землей тонкими нудными струйками. Рубахи намокли, слиплись с 
телами, стало душно от воды и взбитой дождем пыли. 
   И в этот момент, когда им, казалось, суждено вымокнуть до нитки, Игорь 
увидел крытый грузовичок, "ГАЗик". Рядом копошились двое мужиков.
- Гляди, Сергей Николаич, люди знакомые - узнаешь?
   Через десять минут, уложив со знакомыми Игоря какие-то  провода в 
машину, они выезжали на шоссейную дорогу. В фургоне было сухо и пыльно. 
Через два маленьких окна под потолком ничего не было видно. Согревшись, под 
тряску и урчание мотора, Сережа заснул.

                                                                ***
Что же так жужжит в счетчике? Как муха? Еще мухи трут лапками, правда 
при этом они не жужжат. Говорят, что через счетчик течет ток и это он жужжит 
как муха. Сережа лежал в комнате дяди Игоря, на его  кровати. Через 
перегородку было слышно, как дедушка шелестит газетой. Наверно, опять читает 
политические статьи. Почувствовав что-то живое рядом, Сережа перевел взгляд 
на вход в комнату. Тихонько скрипнула половица, и, раздвинув занавески, в 
комнату вошла мама.
- Проснулся, путешественник? - негромко спросила она. 
Не ответив ей, Сережа некоторое время потягивался.
- А где дядя Игорь? - вспомнил он сегодняшний день.
- Где ж ему быть - копает. - Подойдя к окну, мама приоткрыла 
занавеску. -  Вон! Смотри!
Однако из кровати было видно плохо. Сережа соскользнул на пол и подошел
 к окну. В тон цвету яблонь в глубине огорода, в майской зелени белела 
Игорева рубаха. Он ритмично рубил лопатой подсушенную вышедшим ближе
 к вечеру  солнцем землю.
 - Копает. - Сказал Сережа и отошел от окна.

Главная/Автор/Тема